Сегодня мы обновляем рубрику «Интервью» новым переводом одного старого интервью Томми Эммануэля для журнала PremierGuitar. Несмотря на то, что разговор произошел аж в 2009 году, многие аспекты жизни Томми и исторические факты не потеряли актуальность. В нем вы узнаете и о технической стороне творчества — на каких гитарах играл Томми в детстве, на каких сейчас. И какой гитарный строй он предпочитает и с помощью каких микрофонов записывается в студии. В интервью также затронуты философские вопросы и многое другое.
В каком году вы начали играть?
1959.
Сколько вам тогда было лет?
Четыре года.
Как вы приобщились к гитаре?
В то время я уже интересовался музыкой. Моя мама рассказывала, что когда я был ребенком, я не мог уснуть, пока мне не включат музыку. Наверное, в то время я слушал пластинки. Так что, это моя судьба. Музыка была со мной всегда, она проникла очень глубоко в меня. Для меня это не просто мелодия — это очень глубокое чувство.
В три-четыре года я начал проявлять желание играть. В моей семье все очень любили музыку, поэтому было решено создать семейную группу. Очень хорошо, что родители поощряли занятия музыкой. Моя мама купила мне маленькую гитару и научила играть аккорды D, G, A7, E, C… Мой брат уже достаточно хорошо умел играть — он слушал записи и по ним учил мелодии. Я был ритм-гитаристом. Так я и начал свой музыкальный путь, а первой, с кем я играл, была моя мама.
В те дни мы играли гавайскую музыку. Тогда было много как инструментальной музыки, так и музыки с вокалом. Живя в Австралии, мы могли слышать очень много гавайской музыки по радио. Мы слушали группу под названием The Shadows, они были великими, как и американцы The Ventures. Так что у нас была возможность слушать прекрасную, сильную музыку. Они были нашими первыми вдохновителями. И, конечно же, кантри. Мы слушали Hank Williams, Marty Robbins, Jim Reeves, Jimmy Rogers и других исполнителей. Мы выросли на этой музыке. И еще на традиционной австралийской музыке — историях о стране, поэмах, переложенных на музыку, и прочих подобных вещах.
Вы сказали, что ваша мама купила вам маленькую гитару: это была маленькая гавайская гитара (Укулеле) или же обычная гитара маленького размера?
Мы использовали Укулеле в своей игре, но именно та гитара была размером в три четверти обычной. На моём веб-сайте есть немного детских фотографий. Мы были группой и, как вы можете видеть, у нас были электрогитары. Те гитары меньше размером и не такие длинные, как Strat или подобные ей. Они были сделаны в Австралии фирмой Maton, гитары которой я использую до сих пор.
Как вы опишете их звук?
Ну, он чем-то похож на колокольчик и очень живой… звук не слишком глубокий, но этой глубины достаточно, много высоких и средних частот, так что гитара звучит ярко. Золотая середина.
Какие звукосниматели вы используете?
Те, которые идут вместе с гитарой — Maton. Вся система состоит из шести независимых пьезо звукоснимателей в деке, расположенных не в ряд, и маленького микрофона. Всё это подключено к предусилителю, так что вам остается только подключить гитару через обычный кабель — не нужен стерео-выход, эффекты или эквалайзер — всё встроено в гитару. Просто подключите и играйте. Это лучшая система из всех, что я знаю.
Я заметил, что во время исполнения перкуссии на гитаре, звук идет через те же звукосниматели.
Он идет через микрофон и звукосниматель. Больше через микрофон… я имею в виду то, что я сам управляю своим оборудованием. Я знаю, что нужно делать, чтобы получить тот звук, который я хочу, я ставлю звукосниматель на максимум, микрофон тоже. Но я могу и изменить их параметры. Так, например, если я играю очень мягкую песню, в которой мне нужно использовать реверберацию (я так же использую её на сцене), я немного подниму высокие и средние частоты, немного опущу микрофон и подниму высокие частоты на звукоснимателе… и буду играть очень мягко, так, что при правильной настройке эквалайзера, вы сможете всё превосходно слышать. И всё это делается на гитаре, вам ничего больше не нужно. Если мне нужно играть, как Merle Travis, я просто повышу уровень низких частот, приближу микрофон и звукосниматель, и всё. Бум! Бум! Бум!
Я использую feedback buster. Это резиновый диск, который крепится на резонаторное отверстие, потому что никто в зале всё равно не услышит звука, который идет из гитары. Они услышат звук, который идет из колонок. И это вполне естественно. Я знаю, что в мире полно тех, кто хочет попробовать поставить микрофон перед своей драгоценной гитарой, но проблема в том, что в таком случае их никто не услышит… если, конечно, у вас нет в распоряжении самого лучшего звукорежиссера, лучшего в мире оборудования и таких же микрофонов. Я делаю так: подключаю гитару к усилителю, усилитель к PA, и каждый из присутствующих в зале, от первых до последних рядов, превосходно меня слышит. А это всё, что мне нужно. Это очень просто.
Разумеется, при студийной записи, когда вы слушаете мой диск, создается впечатление, что я сижу прямо перед вами — и это именно тот эффект, которого я стараюсь добиться при записи. У меня есть несколько гитар, на которых вообще нет звукоснимателей — я никогда не подключу к ним что-либо — они хороши такими, какие они есть. В студии я просто сижу с гитарой перед хорошим микрофоном, в редких случаях я использую конденсаторный микрофон. Обычно я использую два микрофона на гитаре. Иногда, когда я использую Maton для записи, я подключаю её к отличному немецкому усилителю AER. У усилителя также ставится микрофон, помимо того, что сигнал идет еще и напрямую с усилителя, так что у меня получается два микрофона и два сигнала, идущих с усилителя. Я выбираю, какую реверберацию использовать для сигнала с усилителя, а сигналы с микрофонов оставляю не тронутыми. Таким образом достигается глубокий, чистый и яркий живой звук гитары. В то же время, вы можете изменять параметры реверберации на свой вкус.
Какие микрофоны вы предпочитаете использовать для студийной записи?
Мне нравится Neumann KLM 184. Это, наверное, лучший микрофон для акустической гитары. Но есть еще несколько микрофонов, которые нельзя оставить без внимания: Telefunken 251, Neumann U87, U47, 149 — немецкие микрофоны вообще лучшие в мире. Хотя, у каждого свое мнение на этот счет. Мне также нравится AKG414. Я люблю большие мембранные микрофоны. Несмотря на то, KLM 184 очень маленький — он всё равно имеет особенности, присущие большим микрофонам. Они очень хороши. Но я могу записываться и на Shure Brothers SM57, если потребуется.
Используете ли вы медиатор для большого пальца (thumbpick)?
Да. В игре я использую только медиатор на большом пальце и обычный медиатор. Я не могу добиться достаточно хорошего звучания играя пальцами, поэтому не играю ими. В течение своей жизни, я обнаружил альтернативный способ игры. Мне постоянно приходится переходить от игры большим пальцем к игре медиатором, при этом не снимая медиатор с большого пальца, поэтому я научился использовать медиатор на большом пальце в обоих случаях. Я вынужден импровизировать потому, что не могу позволить себе такую роскошь, как второй гитарист, который играл бы ритм-партию, в то время как я играю соло. Я хочу играть обычным медиатором соло, а куплеты — большим пальцем, на который одет медиатор, так что мне приходится играть всё одним и тем же медиатором на большом пальце.
Какие медиаторы вы используете?
Очень толстые… У меня есть несколько Dunlop — только толстые модели. Dunlop средней толщины тоже хороши. Мне не нравится, когда медиатор для большого пальца тонкий или слишком гибкий. Я люблю, чтобы медиатор был жестким, словно он сделан из железа.
Какие струны вы используете?
Разные. Martin, GHS, Everly strings, D’Addario. Я не стараюсь всегда использовать одинаковые струны. Единственные струны, которые я никогда не использую — это струны с покрытием. Мне они не нравятся. Я использую струны из фосфористой бронзы и 80/20. На моей основной маленькой гитаре, на которой я играю чаще всего, стоят струны .012-.054, а на двух других, которые я беру в дорогу — .013-.056.
Какой строй у ваших гитар?
Я использую строй, который предложил мне Chet Atkins, и в котором я написал множество песен: E опускается до D, A до G, а остальные струны остаются в стандартном строе. Когда вы играете все открытые струны, то получается аккорд G6 с басом в D, очень интересный строй… На моей большой гитаре, на которой я играю песню аборигенов, только большие струны опущены — стандартный строй, но, если играть открытые струны, то E будет C#. Ниже на два тона.
Что вы используете для создания эха?
На сцене — цифровой Alesis MidiVerb II. Это старая технология 80х годов, но она прекрасна и в то же время очень проста. Я регулирую фидбек, длительность звучания и имитирую звук других инструментов с помощью большого количества эквалайзеров. Я перегружаю всё. Я также подхожу очень близко к усилителю, чтобы получить фидбек, который тоже использую для создания звука. Я погружаю акустический инструмент в среду, для которой он не создан. Но зато можно получить нужный звук, если постараться.
Я делаю живую музыку. Я не использую лупы или цифровой звук, не использую какие-либо другие звуки. Я просто беру дилей и заставляю гитару вибрировать в моих руках.
Я видел, что вы играли с помощью барабанной кисти.
Да, моя песня «Mombasa», в которой есть соло на перкуссии.
Ваша гитара, наверное, плохо выглядит из-за этого.
Мне не важно, как она выглядит, пока она работает. Я могу играть на ней, отбивать ритм, на время сделать из неё барабан. Гитара — это же всего-лишь деревянный ящик, не правда ли?
Как долго вы играете именно на этой гитаре?
Она была выпущена в апреле 2003 года. У неё была тяжелая жизнь.
Есть преимущество в том, что вы инструменталист — ничего не потеряется на других языках. Каждый может понять то, что вы хотите передать.
Да, именно. Я играл там, где никогда не видели, чтобы белый парень играл на гитаре. Я брал усилители, работающие на аккумуляторах в Rift Valley в Кении, играл для племени Maasai под звездами, и им это нравилось. Они танцевали под мою музыку. Именно поэтому я считаю, что путешествия дают мне богатый опыт, ведь я могу почувствовать культуру других людей. Я простой скромный парень без образования. Я бросил школу, никогда не брал уроки игры на гитаре, я не умею читать ноты. Я всё делаю на слух, и каждый день моей жизни — импровизация.
У каких гитаристов вы учились?
Первым, у кого я действительно учился, был Chet Atkins. У него можно научиться очень многому. Его музыка до сих пор прекрасна. Я слушал множество жанров: метал, рок-н-ролл, классику, кантри, джаз, панк — назовите любой жанр — я слушал его, и продолжаю слушать. Музыка, которая нравится мне больше всего, если не считать традиционной музыки разных стран — это музыка великих певцов и композиторов. Меня трогает то же, что и вас — душевные песни, которые рассказывают историю и проникают в самое сердце. Как и многие люди, я люблю Billy Joel, Stevie Wonder, Eric Clapton, Elton John. Это те, кто пишет песни, которые не оставляют равнодушным весь мир. Мне нравится слышать, как великие музыканты изливают свою душу.
Мы живем в мире, полном страсти, в котором люди хотят играть музыку и всему этому есть причина. Нам нужно всё это в жизни. Нам не нужен мир, в котором компьютеры разделяют нас, понимаете? Музыка сближает нас. Это огромная сила. Самая положительная сила в мире.
Что вы думаете о компьютеризации и развитии технологий?
О, это невероятно! Это прекрасно, и я скажу вам почему. Я вижу, как молодые люди играют более сложную музыку в более юном возрасте, потому что они увидели, как кто-то играет её, пересмотрели это тысячу раз и поняли, как нужно играть. Это прекрасно. Есть дети 12-14 лет, которые играют невероятные вещи, о которых я и не мечтал в их возрасте. Это всё потому, что они были вдохновлены тем, что увидели. Невероятно.
Вы пользуетесь компьютером и интернетом?
Немного. Я не профессионал, чтобы много знать об этом. У меня есть люди, которые следят за моим сайтом, аккаунтами в Facebook, Myspace и прочих сетях. Через эти страницы я общаюсь с сотнями тысяч людей, но я не знаю, как всё это устроено, и у меня нет времени разбираться. Я нанял людей, которые управляют моими страницами, потому что это им интересно. Я трачу на это деньги, потому что заинтересован в том, чтобы люди получили ответы на вопросы, которые они хотели бы мне задать. В этом вся жизнь — мы здесь, чтобы общаться.
Chet Atkins был вашим кумиром, когда вы были ребенком — в итоге вы встретились.
Да. Он осветил путь многим людям. Когда нужно было помочь другим, он всегда помогал. Он был очень хорошим человеком. Я думаю, в моих глазах он был, возможно, лучшим образцом для подражания в плане того, каким должен быть человек. Не было того, в чем он отказывал — прекрасный человек и лидер. Он был отличным мотиватором, признанным талантом и знал, как воспитать и поощрить человека. Люди не понимают всю силу слов. Его слова всё еще дают мне опору. Если хотите узнать что-нибудь о чем-либо — послушайте людей, которые делали это. Учитесь.
Где вы встретили Chet Atkins?
Я не встречался с ним до 1980 года. Я стал интересоваться музыкой в 1962, когда впервые услышал его. Я был в восторге от его песен. Многие говорили «Это всё трюки с записью, проклятые янки» и «Ты никогда не сыграешь это всё сразу. Это невозможно». Я им не верил. Я слышал все, что происходило на записи, не знаю как это объяснить — я мог понять что и как он играл. Я старался повторить это, и когда у меня получалось, как будто открывались небеса. Я сам не верил в это. Будто открылась дверь и я вбегал в неё. Я начал учить песни. Я не мог насытиться его музыкой. Я изнашивал одну пластинку и шел в магазин за новой. У меня захватывало дух, когда я покупал новый альбом Чета. Я бежал домой, опускал иглу и наслаждался… Я никогда не задумывался о чем-либо другом, никогда не хотел чего-либо еще… кроме девушек, конечно.
Конечно же. Как вы получили возможность встретиться лично?
Я написал ему после смерти моего отца. Мне было одиннадцать. Тогда я бросил занятия музыкой на некоторое время. Я просто сидел, слушал музыку, рассматривал его альбомы, увидел адрес на обратной стороне обложки одного из них и решил написать письмо. Адрес был: Chet Atkins, RCA Studios, Nashville, Tennessee, America. Я послал письмо, и он его получил.
Примерно три месяца спустя, мне пришел ответ. Там была фотография, подписанная для меня и маленькое письмо, в котором было написано «Я рад, что вы играете на гитаре, мне понравилось слушать вас. Я не знаю никого, кто бы знал меня так далеко…», и он написал «Привет вашей семье, и я надеюсь, что мы однажды встретимся». Годы спустя я навещал друзей и играл для них… и люди всегда записывали мои выступления. Кто-то начал отправлять записи выступлений Чету, но я об этом не догадывался. Я был бы крайне смущен, если бы знал об этом. И однажды я получил письмо, пришедшее из ниоткуда, где было написано «Томми очень хороший гитарист, я бы хотел с ним встретиться. Здесь указан телефон моего офиса. Скажи ему, чтобы позвонил мне».
В 1980 году я слетал в США, добрался до Нэшвилля и позвонил в его офис. Я сказал «Это Томми Эммануэль из Австралии», он ответил «Да, где вы сейчас?», я сказал, что в пути, и он пригласил меня зайти к себе в офис. Я взял машину и приехал к нему. Он спустился по лестнице с гитарой и сказал «Не хотите сыграть?». Мы сели и играли примерно полчаса. Это бы самый лучший день моей жизни. Я никогда этого не забуду. Затем он представил меня Lenny Breau. Я не знаю ни одного великого гитариста, который бы не испытывал благоговения перед Lenny Breau. Он был величайшим из всех, и я не преувеличиваю.
С того момента я больше никогда не думал бросать музыку. Моя мечта записать песню с Четом в итоге осуществилась. Последним альбомом Чета стал альбом дуэтов со мной — альбом 1996 года.
Какое определение вы дадите коммерческой музыке?
Тут два варианта. Люди могут сказать «Это коммерческая музыка, потому что ее крутят на радио». Я же считаю, что она таковая, если все от вашей внучки до вашего деда слушают её… Если большинству людей она нравится, если она дошла до людей по всему свету.
Считаете ли вы, что вашу аудиторию составляют люди всех возрастов?
Да. Моя аудитория очень разная. Я рад этому, потому что очень приятно вдохновлять детей и вдохновляться теми, с кем ты встречался. Знаете, людям постарше нужно разбавлять свою повседневную жизнь, и они получают много удовольствия на моих концертах. Они смеются, отлично проводят время — я гитарист, развлекающий людей.
Октябрь, 2009
Перевёл Николай Зинков
